Как только Китнисс попадает на Игры, она узнает в своем напарнике маленького одиннадцатилетнего мальчика, который не пожалел ни себя, ни хлеба, чтобы дать ей надежду и спасти ее семью от смертельного голода. Однако, Китнисс перестала доверять парню, как только тот решил тренироваться отдельно. При спасении девушки из 12 от Катона, а также его союзников-профи, выясняется,что все действия Пита были во благо Китнисс.
Потеряв парня на несколько дней, Китнисс ищет убежище. Чуть позже трибутам объявляют, что победителей может быть двое, только если те из одного Дистрикта. Сломя голову девушка бросается искать Пита и находит его замаскированным и лежащим в земле. В течение нескольких дней девушка заботится о парне, кормит его супом, присланным спонсорами. Благодаря Хеймитчу, а также его идеям с поцелуями на публику, Китнисс понимает, что Пит все больше и больше нравится ей. Исходя из этого, а также из того, что Пит смертельно ранен, она решается на отчаянный поступок-пойти к Рогу Изобилия и достать лекарство. Однако, парень заподозрил неладное и неотрывно следит за девушкой. Тут, как обычно, приходит на помощь их ментор - он присылает снотворное. Девушка подмешивает его в толченые ягоды, и Пит мгновенно отключается. Пит выживает, однако он теряет свою ногу из-за жгута, наложенного Китнисс после ранения.
Наконец, остаются два трибута. Но коварные судьи устраивают им западню, объявив, что произошли изменения в правилах и победитель, как было ранее, так и будет всегда - один. Пит предлагает Китнисс убить его, однако та, естественно, отказывается. После не продолжительного спора трибуты нашли решение - они умрут вместе, съев по ядовитой ягоде. Как только влюбленные кладут ягоды в рот, голос распорядителя останавливает их и объявляет, что в 74-х Голодных Играх два победителя. Изменения были внесены из-за плачущих и бастующих зрителей Капитолия, которые ни в коем случае не хотели, чтобы влюбленные отправились на небеса, и 74-е Игры остались без победителя.

Китнисс в неопределенности между двумя парнями: Гейлом или Питом. Первый-лучший друг детства, отношения с которым как-то переросли в нечто большее; второй - нежный и заботливый парень, с которым она пережила 74-е Голодные Игры, события которых ей снятся в кошмарах по сей день. Но вот наступают юбилейные 75-е Голодные Игры, более известные как Квартальная Бойня. Все Квартальные игры всегда отличались необычными условиями: то жители дистрикта сами должны были выбрать трибутов, то предоставить четыре вместо двух. И на этот раз, "дабы напомнить повстанцам, что даже самые сильные среди них не преодолеют мощь Капитолия, Жатва проводится среди уже существующих победителей". Таким образом, Китнисс (как единственный победитель женского пола в Дистрикте-12), а также Пит, вызвавшийся добровольцем (победителей мужского пола было двое: он и Хеймитч), снова на арене.
Ребята упорно готовятся к предстоящим Играм в тренировочном центре. Наконец, когда приходит момент показать свои способности распорядителям, Пит рисует портрет умершей Руты, погибшей двенадцатилетней участницы 74-х Голодных Игр, а также единственной напарницы Китнисс, дабы освежить память распорядителей, чем навлекает на себя беду. Во время интервью Пит объявляет о том, что они уже тайно поженились с Китнисс, осуществив традиционный обряд 12-го Дистрикта с хлебцем. На арене у них появляются друзья из 4-го Дистрикта: Финник и Мэгз, 80-летний ментор первого. Вчетвером они решают держаться воедино. Доверие к Финнику у Китнисс появляется после того, как тот спасает жизнь Мелларку, пострадавшему от высокого напряжения силового поля.
Вскоре они узнают, что островок с Рогом Изобилия на арене-это подобие неких часов, где на каждом определенном участке их поджидают опасности в виде обезьян, ядовитого тумана, пересмешников, изображающих голоса родных людей, и секторов с неизвестными опасностями. Разобравшись практически во всех хитростях, Пит и Китнисс помогают Бити (трибут 3-го Дистрикта) разрушить силовое поле, чтобы противостоять Капитолию и не убивать друг друга. Специальный планолет 13-го Дистрикта, выжившего после бомбардировки, забирает Китнисс, Финника и Бити. Однако Пит, Джоанна (Дистрикт 7) и Энобария (Дистрикт 2) были захвачены Капитолием. В последствии, Китнисс узнает от Гейла, что 12-го Дистрикта больше не существует. Начинается восстание дистриктов.

Пит схвачен Капитолием, где его всячески пытают. Его чувства и воспоминания искажены под влиянием яда ос-убийц, которым пользуется Капитолий, чтобы настроить Пита против Китнисс. Это приводит к тому, что он попытается задушить девушку при их первой встрече в 13 Дистрикте. Врачи пытаются его исцелить, но дело идет очень медленно, особенно это касается его воспоминаний насчет Китнисс. Пит не может понять, что является правдой, а что — ложью. Когда начинаются битвы за свободу дистриктов, Пита до последнего держали в тылу, считая, что он нестабилен для боя. Однако позже, его отправляют в отряд к Китнисс. Питу никто не доверяет, поэтому Джексон, солдат из его отряда в Дистрикте-13, придумывает игру «Правда или Ложь», которая помогает ему разобраться в своих воспоминаниях. Пит спрашивает у членов своей команды, правда ли то, о чем он вспомнил, или же это ложь. В Капитолии Пит становится неуправляемым, он "рвет себя на части", одновременно мечтая уничтожить и стараясь защитить Китнисс. Там он почти полностью сходит с ума, мечтая лишь о смерти Китнисс, тем самым угрожая всему отряду. Во время очередного приступа, пытаясь защититься, он случайно убивает одного из членов своего отряда. Команда не знает, что с ним делать, нужно ли его убивать. Он сам выступает за этот вариант, однако Китнисс никак не может заставить себя так поступить с Мелларком. Девушке лишь чудом удается достучаться до юноши, прося, чтобы он остался с ней до конца. Пит понимает, что может навредить отряду, и просит, чтобы на время ночлега его приковывали наручниками, потому что боль от них помогает ему держать разум под контролем. После победы повстанцев, Пит некоторое время проводит в больнице. Позже, он возвращается в свой дом в Дистрикт 12, где живет по соседству с Китнисс, которая пытается оправиться от всего пережитого. Они постепенно снова сближаются, их любовь вспыхивает с новой силой, и они становятся семьей. В Эпилоге читатель узнает, что у Пита и Китнисс родилось двое прекрасных детей, девочка и мальчик. Игры закончились, и никогда больше не возобновятся.

Прошёл год после того, как мы наконец-то покончили с Голодными Играми. Восстание, которое подняли дистрикты из-за горстки ягод, воспринятых, как акт неповиновения забитой и безумно своевольной девчонки из двенадцатого дистрикта, закончилось поражением Капитолия. Сноу мёртв...Не от моих рук, чему я где-то в глубине души рада. Он был человеком слова, не тем тираном, которым его считал тринадцатый дистрикт, а тем, кто делал то, что должен был. Я его ненавидела, но не так сильно, как хотелось бы. Я убила нового "президента" Панема - Койн. Отдать страну в руки нового тирана, который хотел устроить новые и заключительные голодные игры с участием всех отпрысков Капитолия и самих распорядителей означало бы лишь одно - всё вернулось бы к прежнему положению вещей. Игры - не выход. И понимают это лишь те немногие, что прошёл их сам. Вот почему я была против них с самого начала. Но все считают, что я сошла с ума...Пускай. Я не хочу больше в этом участвовать. Я не хочу быть пешкой в чьих-то руках.
Мне очень одиноко. Я не могу спать, потому что снова и снова вижу кошмары. Один за другим. Сначала первые игры. Я слышу, как Эффм произносит имя Прим, я вызываюсь добровольцем. Арена, где повсюду опасность. Сколько человек пало от моих рук? Скольких погубили игры? Я вижу переростков, в чьих глазах читается взгляд Диадемы, Цепа, Катона и...Руты, которую я не смогла спасти. Затем вторые игры, где снова я в опасности. Я дважды чуть не потеряла Пита. А вслед за этим кошмаром приходит другой, который в сто крат хуже - смерть Прим. Я вижу, как она спускается с планолёта, чтобы помочь раненым и в тот самый момент, когда наши с ней глаза пересекаются происходит то, что повергает меня в оцепенение. Взрыв...Её спокойное лицо и безмолвный шёпот, а затем, она утопает в огне и дыму. Одна секунда и её нет. Жизнь потеряла смысл. Я пуста. Не знаю, что делать. Я чувствую себя разбитой и брошенной, будто бы вырвали моё сердце. Прим, Рута - я не смогла их спасти. По моим щекам бегут слёзы и я захожусь в отчаянном крике, будучи на грани истерики.
- КИТНИСС!
Я слышу, как кто-то зовёт меня сквозь сон, трясёт за плечи, но мне кажется, что я схожу с ума. Привкус крови на моих губах, тошнотворный запах роз...Мне видится улыбающиеся лицо Сноу, который шевелит губами, произнося что-то важное, но я его не слышу.
- КИТНИСС! ОЧНИСЬ!
Он вырывает меня из кошмаров, прижимая к себе, как когда-то. Пит, он такой тёплый и заботливый. Не понимаю, как он меня терпит. Я эгоистка, не достойная его любви и не достойна того, чтобы он, очнувшись от дурмана снова испытывал ту же боль, которую я ему причиняла прежде.
- Всё хорошо, я здесь...
Руки Пита трясутся, прижимая меня к себе сильнее. Мне больно, но я не хочу его разочаровывать. Вместо того, чтобы отстраниться я ещё сильнее сжимаю его в объятиях. Он мне нужен, чтобы пережить это. И я не могу его отпустить, как и он не хочет отпускать меня от себя. Не знаю, что я к нему чувствую. Я никогда не умела любить. Но Пит любит. Он гладит мои волосы, пытаясь напевать ту песенку, которую я когда-то пела Руте.
- Ненавижу...
Мой собственный голос кажется мне каким-то далёким и нереальным. Горло першит и мне больно. Я не могу говорить, потому что кричала во сне и так каждую ночь.
Пит прекращает петь и вытирает мои губы рукавом своего свитера.
- У тебя кровь...
Молча позволяю ему промакивать мою нижнюю губу, которую, я кажется, успела разодрать до мяса. Такой заботливый и нежный, Пит делает это для меня каждый раз. Мне стыдно. Но я не краснею. Я слишком устала для того, чтобы что-то испытывать. И я себя ненавижу. Ненавижу потому, что становлюсь похожей на свою мать, которая после смерти отца забыла о своих детях. О Прим и обо мне. Я боюсь, что стану такой же. Истеричкой, которая будет не в состоянии прокормить себя.
С Гейлом мы больше не разговариваем, он уехал во второй дистрикт. Мама уехала помогать раненым в другой дистрикт. Здесь же, в разрушенном двенадцатом, остались только я, Пит и Хеймитч. Так мы решили. Нам проще одним, и нам нужно время, чтобы придти в себя. Но всё это ложь, мы никогда не станем прежними.
- У тебя красные глаза, Китнисс, тебе нужно поспать!
Его лицо прямо напротив моего, он пытается что-то уловить в моём взгляде, но я знаю, что там пусто.
- Китнисс?
- Останься со мной...
Мой голос дрожит и звучит очень плохо.
- Я не смогу заснуть без тебя.
Мне всё время кажется, что если его нет рядом - его кто-то заберёт, отнимет у меня. Мой последний глоток свежего воздуха. Только в объятиях Пита, только в его тёплых руках, обнимающих меня каждую ночь я могу чувствовать себя в безопасности.
- Я не уйду, ты же знаешь...И...Если я снова попытаюсь сделать тебе больно - убей меня!
Он улыбается и ложится рядом со мной. Его попытка пошутить не кажется мне забавной, но я рада, что он возвращается. Тот мальчик с хлебом, который спас меня. Я кладу голову на его грудь Пита, слышу стук его сердца. Оно так колотится. Он гладит мои волосы.
- Всё будет хорошо, спи, Китнисс.
Теплота наполняет моё тело, он рядом и мне этого достаточно. Я закрываю глаза и засыпаю. Спокойно. Без кошмаров.

Прошёл год после того, как мы наконец-то покончили с Голодными Играми. Восстание, которое подняли дистрикты из-за горстки ягод, воспринятых, как акт неповиновения забитой и безумно своевольной девчонки из двенадцатого дистрикта, закончилось поражением Капитолия. Сноу мёртв...Не от моих рук, чему я где-то в глубине души рада. Он был человеком слова, не тем тираном, которым его считал тринадцатый дистрикт, а тем, кто делал то, что должен был. Я его ненавидела, но не так сильно, как хотелось бы. Я убила нового "президента" Панема - Койн. Отдать страну в руки нового тирана, который хотел устроить новые и заключительные голодные игры с участием всех отпрысков Капитолия и самих распорядителей означало бы лишь одно - всё вернулось бы к прежнему положению вещей. Игры - не выход. И понимают это лишь те немногие, что прошёл их сам. Вот почему я была против них с самого начала. Но все считают, что я сошла с ума...Пускай. Я не хочу больше в этом участвовать. Я не хочу быть пешкой в чьих-то руках.
Мне очень одиноко. Я не могу спать, потому что снова и снова вижу кошмары. Один за другим. Сначала первые игры. Я слышу, как Эффи произносит имя Прим, я вызываюсь добровольцем. Арена, где повсюду опасность. Сколько человек пало от моих рук? Скольких погубили игры? Я вижу переростков, в чьих глазах читается взгляд Диадемы, Цепа, Катона и...Руты, которую я не смогла спасти. Затем вторые игры, где снова я в опасности. Я дважды чуть не потеряла Пита. А вслед за этим кошмаром приходит другой, который в сто крат хуже - смерть Прим. Я вижу, как она спускается с планолёта, чтобы помочь раненым и в тот самый момент, когда наши с ней глаза пересекаются происходит то, что повергает меня в оцепенение. Взрыв...Её спокойное лицо и безмолвный шёпот, а затем, она утопает в огне и дыму. Одна секунда и её нет. Жизнь потеряла смысл. Я пуста. Не знаю, что делать. Я чувствую себя разбитой и брошенной, будто бы вырвали моё сердце. Прим, Рута - я не смогла их спасти. По моим щекам бегут слёзы и я захожусь в отчаянном крике, будучи на грани истерики.
- КИТНИСС!
Я слышу, как кто-то зовёт меня сквозь сон, трясёт за плечи, но мне кажется, что я схожу с ума. Привкус крови на моих губах, тошнотворный запах роз...Мне видится улыбающиеся лицо Сноу, который шевелит губами, произнося что-то важное, но я его не слышу.
- КИТНИСС! ОЧНИСЬ!
Он вырывает меня из кошмаров, прижимая к себе, как когда-то. Пит, он такой тёплый и заботливый. Не понимаю, как он меня терпит. Я эгоистка, не достойная его любви и не достойна того, чтобы он, очнувшись от дурмана снова испытывал ту же боль, которую я ему причиняла прежде.
- Всё хорошо, я здесь...
Руки Пита трясутся, прижимая меня к себе сильнее. Мне больно, но я не хочу его разочаровывать. Вместо того, чтобы отстраниться я ещё сильнее сжимаю его в объятиях. Он мне нужен, чтобы пережить это. И я не могу его отпустить, как и он не хочет отпускать меня от себя. Не знаю, что я к нему чувствую. Я никогда не умела любить. Но Пит любит. Он гладит мои волосы, пытаясь напевать ту песенку, которую я когда-то пела Руте.
- Ненавижу...
Мой собственный голос кажется мне каким-то далёким и нереальным. Горло першит и мне больно. Я не могу говорить, потому что кричала во сне и так каждую ночь.
Пит прекращает петь и вытирает мои губы рукавом своего свитера.
- У тебя кровь...
Молча позволяю ему промакивать мою нижнюю губу, которую, я кажется, успела разодрать до мяса. Такой заботливый и нежный, Пит делает это для меня каждый раз. Мне стыдно. Но я не краснею. Я слишком устала для того, чтобы что-то испытывать. И я себя ненавижу. Ненавижу потому, что становлюсь похожей на свою мать, которая после смерти отца забыла о своих детях. О Прим и обо мне. Я боюсь, что стану такой же. Истеричкой, которая будет не в состоянии прокормить себя.
С Гейлом мы больше не разговариваем, он уехал во второй дистрикт. Мама уехала помогать раненым в другой дистрикт. Здесь же, в разрушенном двенадцатом, остались только я, Пит и Хеймитч. Так мы решили. Нам проще одним, и нам нужно время, чтобы придти в себя. Но всё это ложь, мы никогда не станем прежними.
- У тебя красные глаза, Китнисс, тебе нужно поспать!
Его лицо прямо напротив моего, он пытается что-то уловить в моём взгляде, но я знаю, что там пусто.
- Китнисс?
- Останься со мной...
Мой голос дрожит и звучит очень плохо.
- Я не смогу заснуть без тебя.
Мне всё время кажется, что если его нет рядом - его кто-то заберёт, отнимет у меня. Мой последний глоток свежего воздуха. Только в объятиях Пита, только в его тёплых руках, обнимающих меня каждую ночь я могу чувствовать себя в безопасности.
- Я не уйду, ты же знаешь...И...Если я снова попытаюсь сделать тебе больно - убей меня!
Он улыбается и ложится рядом со мной. Его попытка пошутить не кажется мне забавной, но я рада, что он возвращается. Тот мальчик с хлебом, который спас меня. Я кладу голову на его грудь Пита, слышу стук его сердца. Оно так колотится. Он гладит мои волосы.
- Всё будет хорошо, спи, Китнисс.
Теплота наполняет моё тело, он рядом и мне этого достаточно. Я закрываю глаза и засыпаю. Спокойно. Без кошмаров.

Внешний вид | инвентарь

Чёрная стрейч-майка, длинные зауженные штаны цвета хаки, на ногах тёмно-коричневые кожаные ботильоны на толстом каблуке. В небольшой кожаной торбе фонарик, запасные батарейки, небольшая камера, мобильник, несколько резинок со шпильками, жвачка (мятная) и лёгкое болеро с длинными рукавами(шерстяное белого цвета). Волосы собраны в косу, спереди оставлен кусок чёлки (по цвету волос шатенка). На лице нет макияжа.

"Замок, как замок....Ничего особенного..." - именно такой была первая посетившая Астрид мысль по приезду в Бран. Замок не отличался ничем примечательным - белые стены снаружи, тёмные внутри, зелень и ужасный затхлый запах - обычная постройка для того времени. Представительница графской четы О`Доннеллов не была сильна в познаниях архитектуры. Её понятия красоты сильно разнились с нормальным восприятием. Если ей что-то нравилось, то ей всегда было сложно обосновать почему, а уж что говорить про отрицательные моменты, то тут тоже не было ничего интересного. Это Айдану всегда было просто объясняться, мотивировать и рассказывать, жаль, что его старшая сестра совершенно не такая. Будто бы ягоды с разного поля. Очень жаль, что он и Сирша не поехали вместе с ней. Отказались в последний момент, обосновывая своё решение простой фразой - "Прости Астрид, но мне надо сдать зачёт!". Одно дело Айдан, но он сообразительный малый, а вот ботаник-Сирша. Это что-то новое. Как будто бы Астрид не заметит того, что они специально сговорились. Нелегко было понять сразу их побуждения, но О`Доннеллы не были бы семьёй, если бы не понимали друг друга. Уже где-то в пути, когда Астрид просто приходилось вылезать из своей скорлупы, чтобы ответить на реплики окружающих её людей, она начинала понимать, что брат и с сестрой сделали это нарочно. Правда метод выбрали сомнительный. Хорошо, когда-нибудь Астрид в любом случае будет находится вдалеке от своих близких и ей просто придётся каким-то образом взаимодействовать с окружающими, но...Почему сейчас-то? Ох, ну теперь она просто обязана рассказать о том, как тут было здорово и что они упустили совершенно уникальное историческое место. Хотя на самом-то деле, по приезду девушка будет вести себя как обычно - достаточно тихо и отрицать тот факт, что ей было весело и что-то понравилось. Баранья упёртость в ней просто не позволяла так просто соглашаться даже с родственниками.
Сегодня был чудесный тёплый день, так что к вечеру, вместо привычной кожаной куртки, девушка осталась в чёрной стрейч-майке, длинных зауженных штанах цвета хаки, а на ногах красовались тёмно-коричневые кожаные ботильоны на толстом каблуке. В небольшой кожаной торбе лежал небольшой фонарик, запасные батарейки, небольшая камера(на тот случай, если будет что снимать), мобильник, несколько резинок со шпильками, жвачка (кажется мятная) и лёгкое болеро с длинными рукавами, на случай, если та замёрзнет. Чтобы волосы не мешали, Астрид собрала их в косу, оставив небольшую чёлку спереди. На лице фактически не было никакого макияжа, учитывая, что после ночной экскурсии ей сто процентов захочется просто завалиться спать, то так даже лучше.
Остановившись перед входом во двор замка Дракулы, Астрид ещё раз проверила свой пропуск и положила во внутренний карман штанов, закрывающийся на пуговицу. Зная, как легко можно потерять такие важные документы, девушка предусмотрительно взяла с собой только ту одежду, которая имела внутренние карманы. Порывшись в своей торбе, Астрид вытащила фонарик и проверила наличие в нём свежих батареек. Как только она убедилась, что он работает, сразу же положила его обратно. Лучше пока им не пользоваться, кто знает, какая ситуация может случиться. Вдруг у них свечи погаснут или ещё что. Астрид воспользовалась, взятым в прокат фонарём-светильником, так что в отличии от окружающих, она просто поставила туда выданную свечу.
В глубине души, ей всё же не терпелось посмотреть, что же может скрывать в своих недрах этот замок, поэтому на бодрый голос своей наставницы, доцента Эшли Райдер, девушка с энтузиазмом качнула головой в знак согласия и проследовала за той во двор. На дневной экскурсии им много чего рассказали про историю этого места. И даже про тот якобы таинственный колодец. Интересно, кто-нибудь вообще в это верит? Порой Астрид удивлялась, как она попала в «Alia Terra» со своим вечным скептицизмом, однако семейная черта - люблю находить приключения на свою голову с примесью наилучшего хардкора всё-таки дала о себе знать. Пожалуй, не стоит удивляться, что всё именно так и произошло. Пока Райдер рассказывала про колодец и обращала особое внимание на катакомбы под ним, где в своё время турки пытали Цепеша, Астрид осматривала внутренний фасад здания. Всё-таки, приятно глазу, когда имеется зелень. Вид становится, чуть...Благороднее что ли...Краем уха, вслушиваясь в рассказ о колодце, Астрид подметила про себя, что была бы не прочь спуститься на его дно, хотя бы ради того, чтобы показать некоторым очень впечатлительным на всякие байки людям, что это всё выдумки и этот чёртов колодец - просто колодец, а на его глубине протекает водное русло. Иногда мистичность исторических мест слегка переоценивают, так что порой, просто необходимо доказывать обратное. Но в любом случае, сегодня у неё не было намерения лезть туда и проверять байки, тем более, что-то доказывать.
— Думаю, тут нам делать нечего. Пойдёмте сразу внутрь.
Астрид молча смотрела, как несколько фигур, в том числе и её преподаватель, ступили на ступени, ведущие  в замок. Подождав, пока большая часть группы не окажется у самих дверей, Астрид ещё раз осмотрелась. Днём тут было довольно-таки шумно, но вечером всё оказалось совершенно не таким. Вокруг была тишина и умиротворённость, хотя внезапное чувство тревоги не давало ей полностью расслабиться и насладиться сегодняшним вечером. Девушка привыкла думать слишком о многом и находится в напряжении, а от этих привычек сложно избавится. Ох, как жаль, что она не такая "душка", как Реджина. Вот мачеха бы точно оценила всю прелесть момента.
Когда дверь в замок отворились, Астрид поспешила вернутся к своей группе и пройти следом, чтобы у профессора потом не возникло проблем с её поиском. В конце концов, создавать проблемы себе - это одно, а вот другим - крайне нежелательно.